Между тем, спутник несколько раз нырнул и буквально выскочил из озера рядом со мной. Влажный, весь в капельках, что застыли на его роскошном теле. Треугольник крепкого торса, талия с кубиками пресса… все это словно присыпали бриллиантами…

– Мда… Кажется, автор «Сумеречной саги» вдохновлялся у вас в поместье! – усмехнулась я.

Руд нахмурился и заглянул в лицо.

– О чем ты? Снова что-то не так…

Я прямо застыла под его взглядом. Было так странно, что он, на самом деле, реально переживает за мои эмоции… Как будто… Да нет, боже, нет! Это мои фантазии, сдобренные сказками и фэнтези! Не может он на меня западать! Бред же!

Я даже не умею так долго держать рот открытым, как героиня романа про «блестящих» вампиров.

Рудей все еще смотрел и – клянусь – мне все больше чудилось, что я ему не безразлична. Не в том смысле, что он не прочь сделать со мной то, что любой уважающий себя вампир делает с влюбленной в него девушкой… после того как попьет ее кровушку. Или в обратном порядке.

Не-ет! Чудилось – ему важно, действительно, важно, что я думаю и ощущаю…

– Ты чего застыла с таким удивленным лицом?

Я не знала что ответить, поэтому решила проблему шуткой.

– Думаю, как вы в мокром поедете…

– Это не проблема!

Руд хлопнул себя по плавкам как у меня дома, под дождем… я уже собиралась прыгать в озеро, в надежде что хоть в ледяной воде магия спутника до меня не доберется. Побоится заболеть… Но… ничего не случилось. Плавки Руда просохли, он надел брюки и был таков…

А потом вдруг протянул мне… лилово-синюю раковину. Огромную рапану с изящным гребневым отверстием и перламутровым нутром.

Я снова произнесла свое заклинание.

– О боже, какая прелесть!

И, кажется глаза Руда просияли ярче алмазных скал и хрустальных водопадов. Складывалось впечатление, что они светятся изнутри.

У нас в запасе оставался всего один день. Я заметила, что Руд нервничает, собираясь вести меня к очередной достопримечательности.

Нам предстояло отправиться к цветку дракона…

Руд объявил об этом так торжественно, словно показывал – ни много, ни мало – самое ценное свое сокровище…

Я хотела было пошутить, почему-то в голове всплыла глупая ассоциация. Ну, что у мужчины может быть самого ценного? То самое, нефритовое. Почему-то вспомнила мой бывший, который готовился мне показать свое хозяйство так, словно оно в алмазах… Фу, тормознула я себя. Какие глупости приходят в голову!

И потом… даже стало стыдно, потому что я поняла, для Рудэя сейчас это очень важно.

На сей раз мы не полетели на гриффонах.

Руд подвел меня к одной из стен замка, сделал какие-то пасы руками.

Я опять таки собиралась уже пошутить: мол, остынь Коперфильд, публика разошлась… Но вовремя прикусила язык.

Вдруг нам навстречу выехал кусок стены, прямо большим слитным камнем. А затем сдвинулся в сторону. Нам открылась широкая лестница и довольно просторный бежевый коридор за ней.

– Это наша родовая тайна, – доверительно произнес Руд и мне сразу расхотелось смеяться. Я вдруг ощутила волнение, вдохновение и одновременно смущение. Словно начальник посвящал меня в нечто интимно-сокровенное… Меня, его драконоводительницу…

Было в этом что-то такое, от чего аж колени подгибались.

Тем временем, Руд начал спускаться и подал мне руку. Едва мы оказались внизу лестницы, как стена сама собой вернулась на место.

Мы погрузились в кромешную тьму. Я опасливо схватилась за руку спутника. Он мягко усмехнулся и погладил мои пальцы…

А затем… затем вдруг вдоль стен начали загораться огромные факелы. Они светили желтовато-зеленым, причем «пламя» плясало над основанием, не касаясь его. Будто это была имитация.

Руд переплел наши пальцы и решительно двинулся вперед.

Мы шли, нога в ногу… И меня не покидало ощущение торжественности момента. И еще… как будто после этого что-то изменится.

Окончательно. Бесповоротно. Раз и навсегда…

И, тем не менее, ноги сами несли по гладкому каменному полу. Вперед, и еще раз вперед.

Мы вроде бы добрались до тупика, но стена резко уехала вверх…

– Магия узнает кровь нашего рода, – пояснил Руд.

Мы прошли еще несколько таких же коридоров с уходящими вверх стенами и… последняя открыла нам нечто вроде маленькой часовни.

Арки, сводчатый потолок, барельефы с влюбленными парочками… Это словно был храм Святого Валентина.

В самом центре высилось дерево… Нет, скорее все же не дерево.

Зеленый стебель покрывали мелкие изумрудные чешуйки, которые светились в неверном свете мерцающих как свечи зеленых огоньков. Они реяли в воздухе без малейшей опоры.

Листья диковинного растения напоминали листья тюльпана и тоже были сплошь усеяны сверкающими изумрудными чешуйками… Венчалось все огромным бутоном, который почему-то напоминал драконью морду по форме и был золотисто-бордовым. Нет, правда, он отливал золотом.

– Это наш фамильный цветок дракона. Легендарный символ моего рода…

Я замерла от этих слов Руда. В них было и какое-то обнажающее нутро доверие, и что-то еще… нежное, ласковое… У меня просто слов не было, мысли улетучились, я смотрела в лицо Руда и не могла шелохнуться. Было так страшно разрушить красоту момента.

Внезапно спутник обнял меня, властно и сильно, словно говорил «даже не сопротивляйся» и… я утонула в его темных, стремительно приближающихся глазах, а потом…

Потом почувствовала его губы на моих губах.

Глава 35

Они были горячие и сладкие. Губы Джасинды. Сладкие как Рождественские пышки моей няни Неллы.

Да, да, у нас тут в Аллизии тоже было свое Рождество. Рождество Единого. Создателя и хранителя обозримой вселенной. Нашего Бога.

А первым после Бога был император. То есть я… Вернее… я стану им, если пройду испытание. Здесь и сейчас появилась уверенность – пройду.

Пройду в том случае, если рядом будет она. Моя сладкая рыжая бестия.

Ох… Аллизия мать, помоги!

Я целовал её, ощущая себя так, словно проваливаюсь в бездну. Да, наверное так оно и было. Бездна чувств, эмоций, желаний. Я как-то привык считать себя достаточно циничным, не способным на нечто эдакое. Ха! Оказалось – более чем способен.

Те чувства, которые я испытывал там, в тайных чертогах фамильного замка, в самой запретной части моего родового убежища – те чувства, которые я испытывал целуя там Джас были невероятны, незабываемы и… может быть даже неповторимы.

Потому что это случилось впервые. Да, впервые я ощущал одновременно и смятение и покой. Словно это было с одной стороны необычно, а с другой – очень правильно и естественно.

Так и должно быть – вот что крутилось в моей голове.

Так и должно быть!

Это очень правильно, то, как мои руки обнимают её, как её ладони лежат на моей груди, как наши тела подходят друг другу, как чувствуется аромат её тела. И сладость.

Моя лучшая рождественская пышечка…

– Что? – она удивленно посмотрела на меня. Я что, сказал это вслух?

Опять же, очень странно, но мне показалось, что к щекам огромной волной прибивает жар. Я… краснею?

– Что? – уточнил вопросительно, пытаясь сделать вид, что не понимаю.

– Вы… ты… ты назвал меня пыш… пышкой?

– М-м-м… определенно – нет!

– Я слышала! Руд! Не отмазывайся! Ты! Назвал! Меня! Пышкой!

– Не пышкой. А пышечкой!

– Что? – Ее пальчики согнулись, словно она хотела вцепиться в мою плоть коготками. – А есть разница?

– Конечно. Рождественская пышечка – самое сладкое, нежное и вкусное лакомство, которое я пробовал.

– Ч. что?

Ага, тон её изменился и… кажется она заразилась от меня – щечки порозовели, влажные губки приоткрылись…

– Ты вкуснее рождественской пышки, Джас… я… я хочу еще…

– Но… ох…

Конечно, она не стала сильно сопротивляться, когда я притянул её к себе, еще ближе, практически укладывая на грудь и снова поцеловал. На этот раз еще крепче, глубже… давая ей понять, что намерения мои более чем серьёзны.